Кавалер трёх Георгиевских крестов
Гурулёв Андрей Петрович
Храбрость его не знала границ.
Очередной очерк оловяннинского краеведа Я.К. Золотухина. Речь пойдет о партизанском вожаке Андрее Петровиче Гурулеве.
Газета «Забайкальский рабочий» от 5 февраля 1989 г.
Шестого ноября прошлого года «Забайкальский рабочий» напечатал очерк оловяннинского краеведа Якова Кузьмича Золотухина «Улятуйское подполье». В нем говорилось о жизни и подвиге братьев Сараевых и других казаков бывшей Улятуйской станицы — активных участников гражданской войны в Забайкалье. В новом своем очерке, который мы сегодня публикуем, автор рассказывает еще об одном улятуйце — бесстрашном партизанском вожаке Андрее Петровиче Гурулеве.
***
Разбирая в Читинском госархиве «личные дела» упятуйских партизан, я внимательно просматривал папку за папкой. В них в основном были две анкеты, заполненные рукой того, чья фамилия, имя и отчество значились на титульном листе. Никаких пространных описаний: вопрос — короткий ответ, состоящий в основном из двух слов — «был», «нет», да в одной из граф называлось имя командира и перечислялись места боев. И все же за этими скупыми строками виделась беспокойная, полная тревог и опасности жизнь партизан, стояли судьбы людей, которых готом стали называть героями, людьми из легенды. Они шли на смертный бой во имя будущего.
...Еще одна папка. Красивым почерком выведено — Гурулев Андрей Петрович. И я тотчас вспомнил этого человека. Еще в детстве много слышал о нем от своего отца — Кузьмы Яковлевича, который вместе с ним в годы гражданской войны защищал революцию. Бывшие партизаны, часто собираясь у нас в доме, вспоминали былые сражения, свой 10-й полк и храброго помощника командира этого полка, Гурулева. От них я также слышал, что он был представлен к награде — ордену Красного Знамени. Но почему-то не получил его. Я с восхищением слушал этого простого и скромного человека, когда он заходил к нам.
...Давно уже нет отца и нет всех его друзей-партизан, нет и Андрея Петровича. Травленный в первую мировую войну германскими газами, контуженный взрывом снаряда, он ушел из жизни в 1959 году. И вот теперь, листая его «личное цело», я как бы вновь встретился со своим прославленным земляком.
Обратил внимание, что в его папке почему-то нет партизанских анкет. Передо мной лежали пожелтевшие от времени листы бумаги с машинописным текстом. Вверху большими буквами напечатано «Наградной лист», ниже — «Описание подвига». В левом верхнем углу наискось красными чернилами без числа и подписи написано «В личное дело». Кто, чья рука (злая или неумелая?) могла это сделать, почему документы не были отправлены в Москву? Теперь вряд ли удастся ответить на этот непростой вопрос, зато стало ясно, почему Гурулев не получил награду. 55 лет лежат, пылятся драгоценные документы, которые можно было еще раз поднять и отправить в Москву к пятидесятилетию Октябрьской революции, когда партизан и красногвардейцев награждали в честь этого праздника. И пусть посмертно отважный партизанский вожак был бы отмечен высокой наградой. Однако ни одна заботливая рука так и не прикоснулась в те годы к этим документам. Думается, все «личные дела» партизан требуют самого пристального внимания ученых-историков, работающих сейчас над такой крайне сложной темой, как гражданская война в Восточном Забайкалье.
Андрей Петрович Гурулев родился в 1888 году в Улятуйской станице в бедной казачьей семье. Рано остался без отца и уже в 10 лет вынужден был трудиться по найму у богачей. В то время, когда его сверстники учились в школе, он ухаживал за чужим скотом, порой надрывался, выполняя непосильную работу. До призыва на военную службу он пять лет ничего не получал, так как весь заработок уходил на необходимую казаку экипировку.
В 1910 году его призвали в армию. С детских лет привыкший к тяжелому труду, он легко переносил тяготы казачьей службы. Настойчиво учился умело управлять конем, виртуозно владеть шашкой, пикой, стрелять из винтовки без промаха из любых положений и даже на скаку. Когда выпадало свободное время, казаки садились писать домой письма. Андрей вынужден был просить кого-нибудь из сослуживцев помочь написать письмо матери, братьям, прочитать присланную весточку из Улятуя.
Безграмотность тяжело угнетала его, и он решил во что бы то ни стало осилить грамоту. Обзаведясь книгами, принялся учить азбуку и счет. Обладая большой силой воли, усидчивостью и упорством, он к концу службы не только постиг всю премудрость военного дела, но и прекрасно читал, писал, разбирался в математике.
Прослужив четыре года, в марте 1914-го был уволен в запас. Но недолго «отдыхал» казак. Началась первая мировая война, и Андрей Петрович в июле был вновь призван в армию.
В составе Первой забайкальской казачьей дивизии Гурулев три с лишним года воюет на западном фронте. Два Георгиевских креста и медаль украсили его грудь. Но он с каждым днем все больше убеждался в бессмысленности, жестокости этой братоубийственной войны. В одной из разрушенных деревень Андрей заехал в разграбленное имение какого-то помещика и, проходя с товарищами по залам дома, нашел на полу книгу, на обложке которой было написано: «Лев Толстой «Война и мир». Долго возил в походных сумах эту книгу, читая ее своим товарищам между боями.
Обсуждали, спорили. Их волновали не только проблемы войны и мира, но и жизнь бедных и богатых. Задумывались казаки о своей горькой доле, о судьбе разрушенной войной, замученной голодом России, о мире, которого так не хватает народу. Задумывались и над тем, кому нужна эта война, приносящая столько страданий. До них доходили слухи о Февральской революции, и они надеялись, что она поможет им, принесет освобождение.
В начале октября 17-го года за дерзкий налет на передовые окопы немцев, который совершил Андрей Петрович с товарищами, он был представлен к третьему Георгиевскому кресту и ему дали краткосрочный отпуск домой. Долго добирался казак до Забайкалья, а когда наконец-то приехал в родную станицу, то следом за ним пришла ошеломляющая весть: «В России свершилась революция, власть в Петрограде взяли большевики». Однако здесь, в зажиточном Улятуе, все оставалось по-старому, власть была сосредоточена в руках атамана, поставленного руками богатых казаков.
Добираясь до дома в товарных вагонах, Андрей Петрович простыл и слег в постель. К тому же сказались недавняя контузия, отравление немецкими газами. Врача в станице не было, и лечиться поэтому приходилось только травами. С запада стали приходить вести, что дивизия снялась с фронта и едет домой в Забайкалье, так что вопрос о возвращении на службу отпал.
В начале февраля 1918 года все казаки вернулись в Улятуй, отстранили атамана и установили в станице Советскую власть. Андрей Петрович азартно взялся за крестьянские дела. Но в конце 18-го власть в Забайкалье захватил атаман Семенов. В станице она вновь перешла в руки богатых, в руки атамана. Тем не менее брошенные революцией, Советской властью семена дали всходы. Когда в станице большевик Александр Яковлевич Сараев стал создавать подполье, Андрей Петрович, не раздумывая, вступил в него. В 1930 году он так напишет об этом в своей автобиографии: «В конце 1918 года, когда пала Советская впасть в Забайкалье и воцарилась власть атамана Семенова, то мы, фронтовики, повели работу по подготовке восстания и в ноябре 1919 года я первым записался в партизанский отряд в своем селе, после уже список достиг 176 человек».
Улятуй восстал. Созданный партизанский отряд влился в полк Макара Якимова. Зная Андрея Петровича по германскому фронту как смелого, отличного стрелка и мастера сабельных ударов, награжденного тремя Георгиевскими крестами, как агитатора-подпольщика, казаки единодушно выбрали его командиром сотни. Много верст с боями прошла эта сотня в самое трудное время — зимой 1919-1920 годов.
Живой, находчивый, Андрей Петрович умел сплотить людей душевным словом, участием, поддержать товарищей. Всегда чисто выбритый, собранный, он своим примером поднимал боевой настрой, партизан, увлекал их за собой. «В боевой обстановке, - вспоминали они позднее, - всегда шел впереди. В одном из боев в конном строю Андрей Петрович встретился с матерым семеновским офицером. Тот несколько раз выстрелил из нагана в него, а затем они сошлись в поединке на саблях, и Андрей Петрович победил. После боя партизаны долго рассматривали папаху своего командира, считая дыры от пуль, каждая могла отнять жизнь, смерть прошла несколько раз над головой Андрея Петровича».
Увлеченные примером командира, партизаны смело сражались с семеновскими бандами. Они одержали победу в боях за Кунгурово, Александровский Завод, на Талангуе и Унде, в Шивие и Копуни. Полк Макара Якимова за это время заметно вырос и был реорганизован в 9-й и 10-й полки. Ядром десятого стала сотня Андрея Петровича Гурулева. В ней уже насчитывалось к тому времени до 300 партизан, уроженцев Улятуйской станицы. В этот полк влились также партизаны Шараная, Камкая, Бурулятуя, Долгокычи, Турги. Командиром его демократическим путем был выбран Семен Михайлович Золотухин, помощником Андрей Петрович Гурулев, который потом напишет: «При формировании 10-го партизанского полка в марте 1920 года я голосовался на командира полка и получил второе большинство голосов, остался помощником командира полка, в должности которого был вплоть до изгнания белых из пределов Забайкалья».
В боевом братстве двух командиров полностью раскрылись способности Андрея Петровича как прекрасного партизанского вожака. Под их началом полк покрыл себя неувядаемой славой. Яркой страницей войдут в историю гражданской войны в Забайкалье бои за Цугольский дацан и Оловянную, Сретенск и Хара-Бырку. Это были завершающие сражения войны.
О смелости и находчивости А. П. Гурулева ходили легенды, храбрость его не знала границ. «Наш дивизион, - вспоминали партизаны, - находился в одном селе, основная часть полка и штаб полка находились в другом селе. Туда Андрей Петрович поехал с одним ординарцем. Проезжая выселок, расположенный между этими селами, он увидел в ограде одного дома больше десятка оседланных коней. Подумав, что это партизаны, он свернул в ограду. Отдав повод коня своему ординарцу, пошел в дом. Открыв дверь, увидел шинели с погонами, висевшие у дверей, понял: белые, но отступать было поздно. И он шагнул в дом, выдернув маузер. Скомандовал сидевшим в кути за большим крестьянским столом белым солдатам и офицеру: «Руки вверх!». Офицер, бросив есть, поспешно встал, выдернув из кобуры наган, но пуля из маузера упредила его, и все остальные подняли руки вверх. Услышав выстрел, в дом вбежал ординарец. Андрей Петрович приказал ему собрать и вынести оружие, разрядить винтовки и охранять их. Сам вывел казаков и раненого офицера на улицу. Погрузив оружие на чужих коней, они с ординарцем привели пленных в расположение полка».
Часто с дивизионом партизан, оторванный от основного полка, Андрей Петрович самостоятельно проводил боевые операции. Об этом, в частности, написал в книге «Годы и люди» Д. К. Номоконов: «В районе Шилка—Урульга мы выполняли ряд заданий командования, организовали отдельный партизанский отряд... наладили связь с дивизионом Гурулева А. П. 10-го партизанского полка. После этого, имея внушительную организованную силу, повели наступление на карательный отряд бандита Тапхаева. Разгромили этот наводивший ужас и сеявший смерть белогвардейский отряд».
Андрей Петрович был человеком большого самообладания, самодисциплины. Как командир требовал беспрекословного выполнения приказов, ценил порядок во всем, умело прививал бойцам эти качества. Все попытки «партизанщины» пресекал на корню. В этом ему активно помогал как в сотне, так и в полку член агитационно-пропагандистского отдела Сергей Яковлевич Сараев. Андрей Петрович высоко ценил его политическую работу.
Еще несколько строк об Андрее Петровиче из партизанских воспоминаний: «Это был заботливый, внимательный командир, никогда не забывал о хорошей одежде, горячей пище для партизан».
В октябре 1920 года, когда последние японские части начали уходить из Забайкалья, стало очевидным, что гражданская война скоро закончится. В этот период командир и штаб полка принимали все меры, чтобы меньше гибло людей. Каждая операция тщательно продумывалась. Как переживал вместе со всем полком Андрей Петрович гибель в бою за село Хара-Бырка храбрейшего руководителя сотни Пантелеймона Васильевича Сараева, уважаемого командира, Георгиевского кавалера. После гражданской войны однополчане каждый год в день смерти Пантелеймона Васильевича собирались в Улятуе на могиле, чтобы отдать дань памяти погибшим в революцию, вспоминали бои и походы, пели революционные песни.
В ноябре семеновцы, отчаянно сопротивляясь, стали отходить в Маньчжурию. На станции Даурия скопилось тогда очень много поездов с оружием, боеприпасами, награбленным добром. Надо было во что бы то ни стало отрезать, перекрыть пути отхода семеновских войск. Об этой операции Андрей Петрович написал в очерке «Последний бой», напечатанном в «Забайкальском рабочем» в 1940 году: «… в ночь с 7 на 8 ноября два пехотных полка 2-й бригады и наш полк выступили в обход Даурии с северной стороны. Задача состояла в том, чтобы выбить противника и занять станцию Шарасун. Одновременно 5-я пехотная бригада должна была ударить по станции Даурия, но по какой-то причине наступление не состоялось. Из Даурии вышли бронепоезда противника к станции Шарасун. Они открыли огонь по нашим частям. В то же время под прикрытием артиллерийского огня пошла в наступление семеновская пехота. Одновременно со стороны Маньчжурии наступала кавалерия. Таким образом, нам пришлось вести бой на два фронта».
Андрей Петрович был скромным человеком, и потому о себе предпочел умолчать. А на самом деле в этот критический момент два эскадрона под его командованием, прорвав оборону, заняли деревню Шарасун. Находясь в окружении, Андрей Петрович организует круговую оборону и отбивает атаки в несколько раз превосходящего в силе противника.
Когда накал сражения чуть ослаб, Гурулев, взяв в будке путевого обходчика ключ и путевую лапу, разобрал полотно. К этому времени со стороны Даурии подошли два бронепоезда и начали обстрел Шарасуна. Видя, что под прикрытием этого огня противник может быстро исправить путь и тогда поезда пойдут из Даурии, Андрей Петрович заложил принесенный партизанами динамит под деревянный железнодорожный мост, сорвал кольцо с рукоятки ручной гранаты и, положив ее на динамит, кубарем скатился под откос. Прогремел взрыв. Остатки взорванного моста Гурулев поджег, чтобы его невозможно было восстановить. Все это он делал под обстрелом подошедших бронепоездов и наседающей пехоты.
Отбив вражеские атаки, сосредоточил казаков в одном месте, Андрей Петрович повел их на прорыв и лихим кавалерийским броском вывел эскадроны из окружения. При этом сумели захватить в плен растерявшихся от такой стремительной атаки семеновских пехотинцев.
Под натиском наших бойцов враг начал отходить из Даурии, но бронепоезда и эшелоны не смогли пройти взорванный Гурулевым мост в Шарасуне. Бросив все это, гонимые войсками Народно-революционной армии и партизанами, семеновцы степью отступали за границу. За этот подвиг, позволивший захватить два бронепоезда, большое количество поездов и живой силы противника, Андрей Петрович был представлен к ордену Красного Знамени. Но награду он так и не получил, к сожалению. Документы были потеряны...
Когда закончилась гражданская война в Восточном Забайкалье и А. П. Гурулев вернулся в Улятуй, его как заслуженного, честного и справедливого человека земляки избрали членом сельского Совета и потребительского кооператива.
В 1925 году он вступил в члены ВКП(б). В следующем году был образован Оловяннинский район. Андрея Петровича пригласили в райцентр и направили работать в торговлю. Он заведует магазином, затем его выдвигают председателем Оловяннинского отделения горторга.
Летом 1930 года вспыхнувший в Сретенском районе кулацкий мятеж перекинулся в Оловяннинский. Для его ликвидации был сформирован отряд из коммунистов, комсомольцев и бывших партизан под командованием А. П. Гурулева. Его партизанский авторитет, авторитет командира, агитационные выступления в селах и деревнях помогли убедить крестьян в том, что кулаки обманули их.
В одной из операций отряд окружил в лесу в районе Шивии банду. Бандиты начали сдаваться, но главарю удалось вырваться. Вскочив на коня, он помчался прочь. Вслед ему раздалось несколько выстрелов. Промах. Тогда Андрей Петрович схватил винтовку, быстро прицелился с колена и выстрелил. Бандит упал. Когда к нему подскакали бойцы, он, захлебываясь кровью, шипел что ненавидит Советскую власть, ненавидит коммунистов, ненавидит Гурулева. Оказалось, это был перешедший границу полковник семеновской армии. Ему было известно, что за отряд преследует его и кто командир. Десять лет назад его часть была разгромлена 10-м партизанским полком, где помощником командира воевал Гурулев.
Две непримиримые силы столкнулись в этом эпизоде. Как выразитель духа народа Андрей Петрович не мог не победить...
Кулацкие выступления, организованные бывшими царскими офицерами, не были поддержаны крестьянскими массами. Мятеж не удался. Отряд вернулся в Оловянную.
Андрей Петрович вновь взялся за свои мирные дела. В то время он был ответственным работником райпотребсоюза. Ветераны труда, работавшие с ним, вспоминают: «Это был хороший, энергичный товарищ. Всегда душевно, уважительно относился к людям, был простой, заботливый, честный, большевик».
В период репрессий 1937 года его исключили из партии, сняли с работы. Семью выселили из квартиры. Однако через год из-за «отсутствия состава преступления» он был восстановлен и в партии, и на работе.
С 1943 года Андрей Петрович трудится в райисполкоме. Не имея хорошего образования, он тем не менее прекрасно руководил большими коллективами. Ему помогали в этом природный ум, одаренность. Он без труда находил общий язык с людьми. Они уважали и ценили в нем прямоту, партийную принципиальность, исключительную честность.
Андрей Петрович был хорошим семьянином: вместе с женой, Валентиной Гавриловной, вырастил и воспитал троих сыновей и дочь.
Будучи на пенсии, Андрей Петрович не отошел от общественных дел. Как заслуженного человека его приглашали на заседания бюро райкома партии, на сессии районного и сельских Советов.
В последний год жизни он сильно болел и сам уже не мог бывать в партийной организации. Извиняясь, просил секретаря приходить к нему на квартиру и брать из его рук членские взносы. Даже умирая, он не хотел быть в долгу перед партией...
Пос. Оловянная
Я. Золотухин
С оригиналом статьи можно ознакомиться на страницах сайта "Предыстория".